ЭМИЛИЯ ЛЬВОВНА СПИЦЫНА
17 december 2017, 19:24
(в соавторстве с Казимиром Лишинским)
Ночь потерялась в зеркалах ослепших окон. Она повисла черными клочками клякс в графичном переплетении каштановых пальцев, забывающих уже ощущение листьев. Декабрь.
Сутки, вывернувшись, укусили себя за хвост, и утро, не сразу сориентировавшись, не успело собрать пазл привычных соотношений: Телегин проснулся кошкой, а кошка проснулась Эмилией Львовной Спицыной. Пианисткой.
Стоит ли удивляться, что человек, всю ночь расклеивавший афиши, сошел с ума, разговаривая с буквами, воплощающимися в обрывки фраз Священных Текстов:
«Бог установил клепсидру, съедающую завтрашний день и испражняющуюся вчерашним. Знай же, смертный, ты умираешь каждый день, пережеванный зубами времени. Твое будущее съедено, а вчерашнее превращено в навоз».
Спицына молилась так:
- До... Ре... Ми... Ми бемоль.
Три вопроса и один ответ. Для Эмилии Львовны, бемоли звучали ответами.
...
Кот-Телегин задирал заднюю ногу и искал смысла под хвостом: «С окружающим пространством все понятно, – думал он, – посмотрим-ка на действительность под другим углом».
В своих мировоззренческих поисках кот-Телегин заходил не очень далеко, ровно на столько, чтобы не откусить себе причинное место, как было однажды в результате «как его там...?».
- Рахманинов, – на французский манер, с "фф" в конце, напомнила Эмилия Львовна.
- Да-да-да! – вспомнил кот-Телегин. – Может пропустим сегодня Рахманинова? – заискивающим тоном попросил он.
Но Спицына поняла по-своему: сварила Телегину куриных шей.
И что... разве стоит менять такую вкуснятину на сомнительные философствования? Нет, конечно нет! Телегин с удовольствием поел и поплелся спать на кухню: там удобнейший подоконник и, что немаловажно, самая отдаленная точка от проклятого рояля.
Но и тут преотличнейше было слышно, как Эмилия Львовна причесывают музыку гребнем из пальцев, вьют-вьют косички, переплетая ноты и бушуют в экстатическом финале, восторгаясь невероятной красотой своего творения.
Кот-Телегин сонно прикрывая глаза, ждал прелюдии си минор.
Эта музыка вводила его в странное состояние – транс – ему хотелось встать, одеть брюки и сорочку, повязать как-нибудь галстук и пойти, в конце концов, добиться от Президента Электрического Наряда исправных розеток.
В такие моменты кот-Телегин подходил к роялю, поднимал глаза и смотрел на Эмилию Львовну так, что она бросала играть и говорила:
- Фу ты черт! Отвернись, сатана... ужас просто.
Спицына ходила к соседке. Та приносила свечу, ладан и псалтырь. Хотели изгнать из Телегина беса – кадили на него и тыкали свечой, пока не спалили кусок шерсти. С тех пор Телегин свечи и соседку недолюбливал.
Ночь потерялась в зеркалах ослепших окон. Она повисла черными клочками клякс в графичном переплетении каштановых пальцев, забывающих уже ощущение листьев. Декабрь.
Сутки, вывернувшись, укусили себя за хвост, и утро, не сразу сориентировавшись, не успело собрать пазл привычных соотношений: Телегин проснулся кошкой, а кошка проснулась Эмилией Львовной Спицыной. Пианисткой.
Стоит ли удивляться, что человек, всю ночь расклеивавший афиши, сошел с ума, разговаривая с буквами, воплощающимися в обрывки фраз Священных Текстов:
«Бог установил клепсидру, съедающую завтрашний день и испражняющуюся вчерашним. Знай же, смертный, ты умираешь каждый день, пережеванный зубами времени. Твое будущее съедено, а вчерашнее превращено в навоз».
Спицына молилась так:
- До... Ре... Ми... Ми бемоль.
Три вопроса и один ответ. Для Эмилии Львовны, бемоли звучали ответами.
...
Кот-Телегин задирал заднюю ногу и искал смысла под хвостом: «С окружающим пространством все понятно, – думал он, – посмотрим-ка на действительность под другим углом».
В своих мировоззренческих поисках кот-Телегин заходил не очень далеко, ровно на столько, чтобы не откусить себе причинное место, как было однажды в результате «как его там...?».
- Рахманинов, – на французский манер, с "фф" в конце, напомнила Эмилия Львовна.
- Да-да-да! – вспомнил кот-Телегин. – Может пропустим сегодня Рахманинова? – заискивающим тоном попросил он.
Но Спицына поняла по-своему: сварила Телегину куриных шей.
И что... разве стоит менять такую вкуснятину на сомнительные философствования? Нет, конечно нет! Телегин с удовольствием поел и поплелся спать на кухню: там удобнейший подоконник и, что немаловажно, самая отдаленная точка от проклятого рояля.
Но и тут преотличнейше было слышно, как Эмилия Львовна причесывают музыку гребнем из пальцев, вьют-вьют косички, переплетая ноты и бушуют в экстатическом финале, восторгаясь невероятной красотой своего творения.
Кот-Телегин сонно прикрывая глаза, ждал прелюдии си минор.
Эта музыка вводила его в странное состояние – транс – ему хотелось встать, одеть брюки и сорочку, повязать как-нибудь галстук и пойти, в конце концов, добиться от Президента Электрического Наряда исправных розеток.
В такие моменты кот-Телегин подходил к роялю, поднимал глаза и смотрел на Эмилию Львовну так, что она бросала играть и говорила:
- Фу ты черт! Отвернись, сатана... ужас просто.
Спицына ходила к соседке. Та приносила свечу, ладан и псалтырь. Хотели изгнать из Телегина беса – кадили на него и тыкали свечой, пока не спалили кусок шерсти. С тех пор Телегин свечи и соседку недолюбливал.
0
Comments (0)
