Fa-mi-re-do Sol – Sol
25 december 2017, 10:32
Il vecchio castello
Чем глубже шли в лес, тем старше становились деревья.
- Дерево с возрастом теряет голос, – объясняла гном Варвара. – Приходят мыши – дивный люд – и проедают деревьям корни изнутри; деревья терпят. Потом сажают камертон-сверчка и заставляют его петь, пока карликовые древесные тролли не прорежут певчие дыры в трубах корней; деревья терпят...
Дубок-озорок
Подогнул корешок
И гусь-дурачок
Полете-е-е-л в волглый лог!
- Станислав Каролевич... братец любезный... что ты так-то... – перепугался Иван Никитич; нагнулся было посмотреть и кубарем туда же полетел.
В папоротниках завозились гуси, закряхтели. Только и видно сверху, как в заиндевелой желтизне два пятна мечутся: одно белое (злится и сквернословием грешит), другое серое (причитает как баба). Гном Варвара хотела было посмеяться над глупыми птицами, но не посмеялась, напротив, сделалась серьезной, прислушалась к чему-то с самым уважительным вниманием.
- Так, – сказала негромко, – вылезайте оба. Кажись, не туда мы забрели.
- Пых-пых-пых...
- Молчать! – коротко приказала гном.
Гуси рты захлопнули, а глаза, напротив, вылупили.
Издали, словно виляя лесными тропами, приближался смутный напев, тусклый как фреска, и как фреска древний. Ближе-ближе... тут уже и Варвара дернулась, когда вяз зашевелился – вытянул, осыпающийся землей корень, согнул со скрипом, сунул в рот и задудел в лад поющему лесу.
Завороженные путники потеряли время (его легко потерять, оно живет только нашим к нему вниманием) и очнулись оттого, что забияка-луна, своими холодными пальцами полезла щекотаться.
- Апчхи! – заявил Станислав Каролевич.
- Апчхи! – поддержал Иван Никитич.
А про то, как гном Варвара чихнул, это вы у белки спросите; я еще таких ошалелых белок не видал.
…
Любопытная сорока нельзя сказать, что все слышала, так – кое-что, но для впечатления достаточно. А если еще прибавить выдумку и вкуснейшие подробности, то можно вообразить, с каким вниманием слушали сороку звери.
Тень-тень – тень-тень
Потетень – потетень...
... два гуся, значится, – царь-царевич и король-королевич, и с ними гном, Варварою наречен. Идут-идут, деревья, значится, дудют-дудют...
Сели звери под плетень,
Похвалялися весь день!
- Ты, мать, к делу поближе, – попросил медведь (он, пользуясь привилегией, сидел на кресле из живого кабана).
- Ага, – согласился кабан (оно-то и почетно вроде как, но долго, поди, не устоишь под медвежьим задом).
... короче, – защелкала сорока, – деревья их к самому замку и вывели. А ночка-то лунная, морозная, из-за ветвей всякое разное выглядывает...
- От, ежа тебе под оба крыла! Что королевна сказала?
... ох, батюшка... ругаться-то вы горазды по самым душещипательным выражениям! Королевна, как допела до конца и луну притушила, сказала так:
«Который из вас, честных молодцев, первым в принца оборотится и придет ко мне на поклон, будем жениться».
- Не могла... Нет-нет – не могла так сказать королевна! – зашумели звери.
- Курица ты, а не сорока, – осклабился медведь, – не жениться положено королевне, а замуж выходить. Деревня.
- Поди сам сходи, да послушай! – сдерзила белобока, и на ель – подальше от зверя лютого.
…
«Вижу в воде, в воздухе слышу, в небе читаю, что настанет ваш час. Но не задаром. Многое вам, братцы гуси, предстоит преодолеть в пути. Мужайтесь», – вот так, слово в слово сказала королевна.
https://www.youtube.com/watch?v=zKfUR1EM2mE
Чем глубже шли в лес, тем старше становились деревья.
- Дерево с возрастом теряет голос, – объясняла гном Варвара. – Приходят мыши – дивный люд – и проедают деревьям корни изнутри; деревья терпят. Потом сажают камертон-сверчка и заставляют его петь, пока карликовые древесные тролли не прорежут певчие дыры в трубах корней; деревья терпят...
Дубок-озорок
Подогнул корешок
И гусь-дурачок
Полете-е-е-л в волглый лог!
- Станислав Каролевич... братец любезный... что ты так-то... – перепугался Иван Никитич; нагнулся было посмотреть и кубарем туда же полетел.
В папоротниках завозились гуси, закряхтели. Только и видно сверху, как в заиндевелой желтизне два пятна мечутся: одно белое (злится и сквернословием грешит), другое серое (причитает как баба). Гном Варвара хотела было посмеяться над глупыми птицами, но не посмеялась, напротив, сделалась серьезной, прислушалась к чему-то с самым уважительным вниманием.
- Так, – сказала негромко, – вылезайте оба. Кажись, не туда мы забрели.
- Пых-пых-пых...
- Молчать! – коротко приказала гном.
Гуси рты захлопнули, а глаза, напротив, вылупили.
Издали, словно виляя лесными тропами, приближался смутный напев, тусклый как фреска, и как фреска древний. Ближе-ближе... тут уже и Варвара дернулась, когда вяз зашевелился – вытянул, осыпающийся землей корень, согнул со скрипом, сунул в рот и задудел в лад поющему лесу.
Завороженные путники потеряли время (его легко потерять, оно живет только нашим к нему вниманием) и очнулись оттого, что забияка-луна, своими холодными пальцами полезла щекотаться.
- Апчхи! – заявил Станислав Каролевич.
- Апчхи! – поддержал Иван Никитич.
А про то, как гном Варвара чихнул, это вы у белки спросите; я еще таких ошалелых белок не видал.
…
Любопытная сорока нельзя сказать, что все слышала, так – кое-что, но для впечатления достаточно. А если еще прибавить выдумку и вкуснейшие подробности, то можно вообразить, с каким вниманием слушали сороку звери.
Тень-тень – тень-тень
Потетень – потетень...
... два гуся, значится, – царь-царевич и король-королевич, и с ними гном, Варварою наречен. Идут-идут, деревья, значится, дудют-дудют...
Сели звери под плетень,
Похвалялися весь день!
- Ты, мать, к делу поближе, – попросил медведь (он, пользуясь привилегией, сидел на кресле из живого кабана).
- Ага, – согласился кабан (оно-то и почетно вроде как, но долго, поди, не устоишь под медвежьим задом).
... короче, – защелкала сорока, – деревья их к самому замку и вывели. А ночка-то лунная, морозная, из-за ветвей всякое разное выглядывает...
- От, ежа тебе под оба крыла! Что королевна сказала?
... ох, батюшка... ругаться-то вы горазды по самым душещипательным выражениям! Королевна, как допела до конца и луну притушила, сказала так:
«Который из вас, честных молодцев, первым в принца оборотится и придет ко мне на поклон, будем жениться».
- Не могла... Нет-нет – не могла так сказать королевна! – зашумели звери.
- Курица ты, а не сорока, – осклабился медведь, – не жениться положено королевне, а замуж выходить. Деревня.
- Поди сам сходи, да послушай! – сдерзила белобока, и на ель – подальше от зверя лютого.
…
«Вижу в воде, в воздухе слышу, в небе читаю, что настанет ваш час. Но не задаром. Многое вам, братцы гуси, предстоит преодолеть в пути. Мужайтесь», – вот так, слово в слово сказала королевна.
https://www.youtube.com/watch?v=zKfUR1EM2mE
0
Comments (0)
